Родить ребенка без ВИЧ
1 декабря во всем мире отмечается День борьбы со СПИДом. В прошлом году Русская служба Би-би-си подготовила к этому дню специальный видеопроект - люди, живущие с ВИЧ, рассказали нам свои истории. Одними из участников проекта были Света и Илья. Они поженились, уже будучи инфицированными ВИЧ. Когда мы говорили с ними в прошлом году, они ждали ребенка. Сейчас их дочке уже восемь месяцев.

Света:
Ева родилась 28 марта. Сейчас нам восемь месяцев. Ребенок, рожденный от ВИЧ-положительной матери, находится на наблюдении, пока ему не исполнится полтора года. Мы в месяц, в три месяца и в шесть месяцев сдавали анализы, и они у нас отрицательные. Это уже практически гарантирует, что ребенок ВИЧ-отрицательный. Страшновато было получать именно первые анализы.

Я вышла замуж, мы поехали отдыхать на море. Там я и забеременела. В тот момент мы еще не планировали заводить ребенка. Но до свадьбы я проходила полное медобследование, принимала препараты и витамины, и в принципе мой организм был готов к беременности.

Если женщина принимает антиретровирусные препараты с 14-ой недели беременности, если она не кормит грудью и если во время родов женщине дают специальные препараты, то риск передачи от матери к ребенку снижается фактически до 99%. Риск возможен именно во время родов, когда ребенок проходит через родовые пути.

Илья:
Когда мы узнали о том, что мы беременны, был страх, что не справимся. Но этот страх длился буквально пару дней. Возможность аборта мы изначально не допускали.

Практически все друзья и знакомые нас поддерживали. Правда, моя мама не совсем понимала наши действия. Сначала она тяжело это воспринимала. Но потом, когда уже несколько раз видела внучку и держала ее на руках, она изменила свое отношение. Тем более что мы ей говорили, что все анализы отрицательные. Она боялась, что ребенок родится с ВИЧ.

Света:
Когда я еще только узнала о своем вирусе, я часто слышала от врачей: ты не должна рожать. Я слышала, как многих женщин врачи отговаривали, рекомендовали сделать аборт. Это происходит во всех уголках России, с этим нужно что-то делать.

ВИЧ-инфицированная женщина должна встать на учет в женскую консультацию. И тут у нее возникает страх. Часто женщина не хочет, чтобы о ее ВИЧ-статусе узнали в поликлинике. Она боится, что врач плохо к ней отнесется. Но это невозможно скрыть, об этом нужно рассказать гинекологу, нужно сдавать анализы.

Со стороны врачей я видела в основном понимание. И еще я видела в их глазах немного жалости. Меня спрашивали: как же так, от мужа заразилась, да? Я говорила, что нет, не от мужа. Возможно, они думали: как же так, такая хорошая девочка, такая приветливая, и откуда же у нее ВИЧ может быть? Они не понимали, что такой инфекцией заражаются не только наркоманы, но и такие вот нормальные девушки с высшим образованием.

Илья:
ВОЗ рекомендует всем женщинам с ВИЧ рожать через кесарево сечение. Но в России, в связи с тем, что "кесарево" все-таки более сложная операция, и вероятность ранения хирурга все-таки присутствует, хирурги напрямую говорят пациентам: платите, это как бы наша страховка. Если мы заразимся, нас выгонят с работы. Просят от 10 до 20 тысяч рублей, в разных городах и роддомах по-разному. Сначала мы думали, платить или нет. В итоге я обратился в Минздрав, и еще к нам журналисты приехали сюжет о нас снимать. В итоге вопрос решился сам собой.

Света:
Я рожала в Казани. Это обыкновенный роддом, только инфекционное отделение. Там есть палата для ВИЧ-инфицированных девушек и для здоровых девушек. В отделении для ВИЧ-инфицированных давно не было ремонта. Там такие страшные железные кровати с проваливающимися пружинами и клеенчатым матрасом, который собирается складками. Эти складки мне вообще не давали спать, когда я там лежала на сохранении на девятом месяце. И еще там по трубам постоянно текла вода. Ну, я себе представляла, что я лежу рядом с горной рекой, и рядом журчит эта водичка.

Первое, с чем я столкнулась, когда попала в роддом, это отсутствие холодильника. Я же беременная, мне все время хочется кушать. У меня было много продуктов, а положить их некуда. Мне сказали, что в соседней палате есть холодильник. А ВИЧ-положительные девушки мне сказали: "Ни в коем случае, они тебе не разрешат". Я спросила, почему. "Потому что ты не такая, как они".

Я не понимала, почему женщина, которая разносит еду, приносит еду в больничных тарелках, из этих тарелок перекладывает еду в наши тарелки и уходит. Я спросила: почему вы так делаете? И мне ответили, что из нашей палаты никакие чашки-кружки выносить не разрешается.

Обитатели палат для здоровых девушек знают, что в восьмой палате лежат прокаженные, и с ними лучше не общаться. Когда я там лежала на сохранении, у меня настроение было не очень приподнятое, потому что я ощущала эти дискриминационные моменты, и мне хотелось кричать, защищать свои права. Я пошла в ту палату, где стоял холодильник, и попросила разрешения класть туда свои продукты. И мне разрешили. Но я знала, что если будут ко мне вопросы, я смогу грамотно дать им информацию о том, что такое ВИЧ, чтобы девушки знали, что от этого никто не застрахован.

Я вообще не жалела, что решила завести ребенка. Я всегда знала, что моя дочь будет здоровая. Когда меня спрашивают: ты своей дочери сразу расскажешь о том, что у тебя ВИЧ, я отвечаю, что да. Я собираюсь зарегистрировать свой фонд, который будет заниматься именно семьями и ВИЧ-положительными женщинами. Ева уже сейчас ездит со мной на конференции, я вместе с ней провожу женские группы взаимопомощи. Конечно, есть страх, что будет, когда в школе или в садике узнают, что дочка из ВИЧ-инфицированной семьи. Но я уверена, что мы сможем с этим справиться.